день 27
Я помню, как однажды у меня спросили про страх. Ну вот, когда-нибудь мне было очень страшно? Прям какая-то безысходность — безвыходность?
Я, конечно, сразу вспомнила про темные улицы, и крадущиеся шаги пары ботинок сзади; и про незнакомые места, почему-то снова в темное время суток; и про ненавистные контрольные по химии, или диктанты по физике; и про жуткое незнание, что будет дальше; и про ожидание результатов каких-то вещей, от которых как тебе кажется решается вся твоя судьба. Это, конечно, было у всех.
Я рассказала про все это, а потом вспомнила, что по-настоящему безвыходность — безысходность у меня была то один раз, наверное.
Мне было лет 10, и я приехала к своей лучшей подруге, успешно опередив письмо, которое ее об этом уведомляло. Я бежала на четвертый этаж жуткой девятиэтажки как всегда пешком, и звонила в звонок, долго звонила. А потом вышла соседка и сказала, что подруга — то моя здесь больше не живет.
И тут мне казалось, что я ее потеряла. Вот совсем навсегда.
Я не знала куда писать письма, и какой у нее новый домашний телефон.
И никакая контрольная по физике, и плохая оценка перед окончанием четверти по химии — не внушали мне столько страха.
И до сих пор я помню себя, стоящую там, на четвертом этаже и не знающей, как искать такого маленького человека в таком большом городе.
И мне кажется, что по сей день мой главный страх это вдруг неожиданно потерять близкого человека. Вот так, на ровном месте. Без возможности спросить где он, чтобы тут же приехать к нему.
Без возможности.
И вот тут же я, десятилетка, спускающаяся между этими потерявшими хоть какой-либо интерес лестничными пролетами, сжимающая в кулаке все припасенные для самого дорогого человека фишки, ожидающая у входа в парадный подъезд- а вдруг придет, а?