Кто-то увлеченно рассказывает про то, как сейчас сложно купить права. Киваю.

Прошу, чтобы мне дали лист бумаги. Снова киваю, когда уже кто-то слева от меня возмущается по поводу того, что завалил сессию. 

Под всеобщие крики и разговоры  пишу  о тебе. 

Я понимаю, что мне сейчас просто необходимо, легкими необходимо написать о тебе то, что я хотела написать. 

забываю мысль.

чертыхаюсь.

Саша перебивает меня и лезет посмотреть, что я пишу. 

Закрываю ладошкой. 

Срываюсь на него.

Он обижается.

Отсаживается и начинает назло мне вести разговор про машины со Стасом.

потом снова подсаживается. просит показать ему хоть одно словечко, хоть фразочку.

и я сдаюсь. поворачиваю к нему лист А4.Белый, почти, что кипельный. На нем в самом левом верхнем углу написано всего одно слово.

очень.

И Саша смотрит. Долго смотрит.

Потом отворачивается. Выходит на балкон.

Я удивленно выхожу следом за ним.

стоим на балконе. На дворе одинадцать вечера. Он курит. Я молчу. Он отворачивает голову, как бы, чтобы дым не поподал мне в глаза, но я то знаю, что не в этом дело.

-Саш все в порядке?

Поворачивает голову. Глаза стеклянные. Я эти глаза десять лет знаю.

Молчит. Смотрит. Выжидает.

-Ксюх, я тоже хочу «очень». Вот так, чтобы всего в одно слово. Ксюх, всего в одно слово. Всего лишь «очень»-на бумаге А4. И никаких метафор и синонимов. Хочу, чтобы меня тоже кто-то «очень». Слева. Внизу. Под ребрами.

Отворачивает голову. Чувствую, как я плачу. Чувствую, как сорвался его голос.

Обнимаю. Стоим. Кладет свою голову на мою грандиозную прическу. 

-Ксюх, ты только ни за что не отпускай это «очень».

Плачу.

Обнимает.

Курит, уже не отворачивая голову.

Улыбаюсь.

Мое «очень» посмотри, небо такое звездное.